Л. Костенко. Колись давно в сумних бiженських...

Украинская поэтесса.

Давно когда-то, в страшном моем детстве,
когда дитям я еле-еле шла,
избушки старые – спасающее сердце –
стояли в черных кратерах села.

Гудели провода там арфою Эрдели,
острила уши темень о стекло.
Как тяжело стучать в чужие двери,
когда бездомный на земле родной.

Дома чужие… Темный проём хаты.
Блестит любовью женская коса.
И долго еще будут затихать там
детей на теплой печке голоса.

Уже в руке и семечек немножко.
Уже горит огарочек свечи.
В душистом сене рядом с соней-кошкой,
уснёшь ты на волшебнице-печи.

А ночь глуха… И пёсик завывает.
И мир кровавый. Боженька, спаси!
Чужая бабушка тихонько укрывает,
своё расскажет, с вами погрустит.

И ни копейки не возьмет. Грешно то!
Ну что вы, люди, на чужой беде?!.
И может, в душу своего народа,
я приклонила голову уже?...

Апрель, 2015 г.

ориг?нал

Колись давно, в сумних б?женських мандрах,
коли дитям я ледве вже брела,
стар? хатки в солом’яних скафандрах
стояли в чорних кратерах села.
Дроти брин?ли арфою Ердел?.
Гострила вухо темрява у шкл?.
Як тяжко стукать у чуж? осел?,
бездомним бувши на сво?й земл?!
Чуж? осел?…Темний отв?р хати.
Ласкавий блиск ж?ночо? коси.
А пот?м довго будуть затихати
десь на печ? дитяч? голоси.
Уже сидиш з? жменькою нас?ння.
Уже прив?тно блима каганець.
Уже в такому запашному с?н?
в тв?й сон запр?гся коник-стрибунець!
? н?ч глуха. ? пес надвор? ви?.
? св?т кривавий, мат?нко свята!
Чужа бабуся ковдрою укри?,
сво? розкаже, ваше розпита.
? н? коп?йки ж, бо не в?зьме зроду,
бо що ви, люди, на чуж?й б?д??!.
А може, то в душ? свого народу
я прихилила голову тод??